Media CAPRICORNUS

—Первая мысль загорается ночным неоном, ярким, как в токийском киберпанке, где затерялся человек. Перед смертью, которой не избежать, исчезнут все ранее преследующие страхи, устроив рандеву с новой тревогой... Затягивающая темнота, разгрызающий изнутри лай дворовых собак, закрывающие угрюмые лица люди - это уже не пугает. Всё бессильно перед настоящей чёрной бездной, куда не пробивается свет; перед лаем трехголового Цербера, которого сдерживает лишь раскаленная цепь; перед потерянными и безэмоциональными лицами, в которых нет ни капли жизни. Окутывает страх перед своей слабостью, перед бездействием, страх перед неизвестностью, пустотой и корящей неизбежностью. Каждый стук сердца взрывной волной расходится по всему телу, поднимая дыбом волосы и приводя в бегство зрачки, которым не выбраться. Они дрожат, как руки, как голос, как хаос мыслей. Возможно ли не возненавидеть мир, которому я стала чуждой? Я не знаю, я не понимаю голос разума, его крики, а может, он просто молчит... И нежно-нежно шепчет что-то, успокаивая, помогая принять неизбежное и обрести покой под звёздным небом.

Прислушавшись к шепоту, найдя греющий луч в ленте воспоминаний, я открою огни ночных мегаполисов, в которых погрязли все до единого, кроме меня в тот миг: я чувствую, что каждый огонёк из забытых любовью квартир, каждый фонарь, мечтающий спасти заблудшего, даже каждый экран полного фальшивой жизнью телефона светят только для меня. Они не кружат мне голову, не очаровывают. Кажется, что это они очарованы мною, моими страхами, отчаянным взглядом, превращением его в нечто непоколебимое, статичное, упрямое, как чёрная дыра – единственный враг света, что явился прямо перед ним, чтобы посмотреть свысока, унизить и благородно пощадить, отвернувшись от банальных и неподвижных огней к волшебству. Неужели в этом мире останется что-то, что я назову волшебством? Несомненно.

В крови адреналин, из груди вырывается тяжёлый воздух, который я сдержу и побегу на высокую-высокую крышу. А на какую? - не знаю.... Но я найду место, возвышающееся над ночным городом, чтобы плакать, кричать, признаваться в любви и благодарить, даже если меня никто не услышит, никто не узнает о моих посланиях. Буквально. Встретить рассвет, танцуя. Когда я подчиняю себе своё тело, подчиняя свой дух музыке и ветрам, меняется весь мир вокруг, весь мир внутри, не остаётся ничего, что напоминало бы реальность. Я люблю танцы… обожаю… без них я другой человек, а может, я без них – никто. Даже когда моя жизнь стала пустышкой, в танце я чувствую себя живой, значимой и важной, чувствую себя обязательной частью времени и пространства, что если кто собьёт мой ритм, разрушит мир. А кто собьёт? Никто… никто…

Не дождавшись лазури, но достойно встретив дольку восходящего солнца, упаду от усталости, от потери сил и ноющей, терзающей боли, какой никогда не испытывала. Что я увижу в последний момент? Надеюсь, что перед глазами промелькнет не реальный мир, а мир воспоминаний, прошлого, что кажется реальнее, чем расплывающиеся из-за слез и безумия облака, образы. К образам былого примкнёт мир, расцветающий во время танца, решив остаться до конца, окутав, крепко обняв и на прощение страстно поцеловав. Посмотрев кадры уходящей жизни, почувствовав прощальный танец бабочек в животе, пойму, что осталась в истории и памяти людей, что я не буду забыта, что мои поступки и творчество продолжат жить, отражаться в человеческих душах и звонко в них отзываться, словно колокольчики фурин.
Кто-то стучит в дверь, я иду, подождите. Пожалуйста, не молчите.... Прошу! Заберите мой голос, пусть он не утихнет никогда, пусть он доносится из газет и из неизвестных уст! Подхожу к двери. Звенят капли, разбиваются об землю, пропитывая её солью. Красные цветы завяли. Стук. Стук. Стук прекращается.
Пустой взгляд, отражаются красные нити всей судьбы; сухие губы, лежавшие на когда-то румяных щёках, застыли в улыбке.

—Не плачь. Впереди у нас ещё много фейерверков. А пока позволь пригласить тебя на танец.